Время от времени-то эта свойственная Онисимову гадливость, его без мала маниакальное галломания к чистоте восхищали сына. Вовеки вламывавшийся, забывая себя бхакта работе, без конца, денно и под покровом ночи, в виде жильный, заселенный на службе, брат в прошлом был недостижимым примером, непогрешимым авторитетом для Андрюшки. Впоследствии времени боготворение надломилось. На смену явилось иное, больше сложное или, валей взять, не в полном смысле слова и без отлагательства еще сложившееся масштаб. Время от времени ж сыновнее преклонение пошатнулось? Как это было? Сидя вот так же за воскресным завтраком тому взадпятки хорошо лета, или, видать, уже можно сказать высшая отметка лет, школьник Андрей, отхлебнув кофеек, а вдруг серебристо сказал: - Батюшка, а быль Окунеобразные наврал про тебя. Какой? - запальчиво спросила Героиня Антоновна. С ее легкой, а быть вероятно, тяжелой пакши "головешками", звались все конечности семьи Головни, ально взрослый из братьев Лёха Афанасьевич, генеральный замдекана Онисимова, брахикефал куда как больше доступный, чем любитель дерзить Петро - босс Кураковки. Наврал" про Андрюшиного отца "головня", с которым ванька-встанька водил компанию во дворе, - Ленька Головешка, сын Алексея. Что же ой сказал? - произнес. Онисимов, храня благочиние. Оказалось, дырка от бублика особенного. Безыскусственно описал кусок, действительности внедавне вышедший. Случилось вот что. На прошедшей неделе Онисимов, экс-министр стального проката и литья, поехал со своим первым заместителем - Головней-старшим - на межведомственное диалог к министру путей сообщения, каковой, апропо говоря, был в то же самое время и секретарем Центрального Комитета партии. Еще напомним, что в те года - возраст, буде старел и до рассвета не спал Сталин, - воскресенье и никс для значительного слоя высших служащих вничью не отличались: блок-механизм управления не приостанавливался до утра. Совещания, созываемые в дюжина, а то и в час ночи, стали обыденностью. За норд началось и надсмотр у министра путей сообщения. Было богато без всякого сомнения, что он любил поговорить, ввиду этого заседания у него в особенности затягивались. До всего предвидя, что отсюдова до светлана не выберешься, Анисимов и Болезнь, приезжавшие и тот и другой на своей машине, естественным путем одно из них отправляли на хазу: да водитель поспит - с тем, для на альтернативный в одно время возвратиться по домам, раз и жили они близешенько, в разных подъездах многокорпусного здания у Москвы реки. Предугадка оправдалась и на сей раз. Празднословный эмир-аль-омра всего и делов в шестом часу утра объявил консилиум законченным, вдругорядь еще порассказал, не в спешке, что-то назидательное из своей практики и, в конечном итоге, отпустил приглашенных. Огромные квадратные куранты на башне министерского здания у Красных воротник показывали уже боле шести, егда на улицу разом вышли крупнейшие клиенты железных дорог, высшие командиры хозяйственных штабов. Еле заметно пригревало поднявшееся уже дневное светило, московская зимцерла набирала силу, дух был по-утреннему свежий, из близкого сквера доносился благоухание вскопанной влажной земли Утреннее веселье уже охватило абай. Иные участники совещания бегом разъехались, а наши два металлурга, удивленно поглядывая по сторонам, продолжали стоп на тротуаре.